Верховный суд признал, что вина гражданина в совершении уголовно-наказуемого деяния не является безусловным основанием для отказа в освобождении его от долгов в деле о банкротстве
11 АПРЕЛЯ / 2023
Указанная позиция нашла своё отражение в Определении номер 305-ЭС22-25685 от 06.04.2023
Суды трёх инстанций отказали в применении к Дьяконову М.Ю. пункта 3 статьи 213.28 Закона о банкротстве и освобождении его от долгов в результате завершения процедуры банкротства.
В качестве обоснования такого отказа судами было приведено следующее.
Ранее приговором суда Дьяконов М.Ю. был признан виновным в нарушении правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности смерть двух или более лиц: в результате выезда управляемого им транспортного средства на полосу встречного движения произошло ДТП, ставшее причиной гибели четырёх работников «ДЭП-10», находившихся при исполнении должностных обязанностей во время работы. Фонд социального страхования РФ признал данный случай страховым и назначил страховые выплаты родственникам погибших. В результате признания Дьяконова М.Ю. виновным в ДТП у Фонда возникло к нему регрессное требование на сумму указанных выплат, которое впоследствии и стало поводом для возбуждения дела о банкроте и единственным требованием, включённым в реестр требований кредиторов Дьяконова М.Ю.
Отказывая в освобождении последнего от дальнейшего исполнения обязательств, суды сочли, что требование фонда является требованием о возмещении вреда, причиненного жизни, которое в силу пункта 5 статьи 213.28 Закона о банкротстве сохраняет силу и после завершения процедуры реализации имущества гражданина – банкрота. Кроме того, арбитражные суды, сославшись на абзац четвертый пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве, исходили из того, что при возникновении деликтного обязательства, на котором фонд основывает свое требование, ДьяконовМ.Ю. действовал незаконно, о чем свидетельствует вынесенный в отношении должника приговор.
ВС РФ отменил судебные акты нижестоящих судов, освободив Дьяконова М.Ю. от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе не заявленных в рамках дела о его банкротстве.
При этом Верховный суд подчеркнул, что при рассмотрении споров необходимо руководствоваться прежде всего целями тех или иных правовых институтов. Целями отказа в применении к гражданину правил об освобождении от долгов являются:
а) защита социально значимых ценностей (таких как право конкретного лица на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, на получение оплаты за труд, алиментов);
б) недопущение поощрения злоупотреблений (например, в виде недобросовестного поведения при возникновении, исполнении обязательств и последующем банкротстве, доведения подконтрольной организации до банкротства, причинения ей убытков, умышленного уничтожения чужого имущества).
При этом Определение ВС РФ содержит два важных для практики вывода:
1. Регрессное требование страхователя к причинителю вреда является НОВЫМ требованием. Связь этого требования с личностью потерпевшего утрачивается, оно утрачивает и статус требования о возмещении вреда жизни и здоровью и ставится направленным не на защиту неабстрактного пострадавшего субъекта, а на обезличенное пополнение доходной части бюджета соответствующего фонда. Поэтому такое требование, вопреки выводам судов, не подпадает под исключение, предусмотренное пунктом 5 статьи 213.28 Закона о банкротстве.
2. Не любое уголовно-наказуемое деяние, вина в совершении которого установлена приговором суда, является основанием для неосвобождения от обязательств в рамках дела о банкротстве. Раскрывая в абзаце четвертом пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве виды незаконного поведения, являющиеся основанием для отказа в освобождении от обязательств, законодатель приводит исключительно случаи, относящиеся к совершению должником умышленных действий, являющихся в гражданско-правовом смысле проявлением недобросовестности в отношении кредитора (мошенничество, уклонение от погашения долга, предоставление заведомо ложных сведений при получении кредита, сокрытие или умышленное уничтожение имущества).
Однако уголовно наказуемое деяние совершено Дьяконовым М.Ю. по неосторожности. Умысла на причинение вреда жизни или здоровью других он не имел, цель действовать недобросовестно в отношении потерпевших не преследовал. Сам по себе факт вынесения в отношении должника приговора за нарушение правил дорожного движения не является основанием для неосвобождения его от долгов применительно к положениям абзаца четвертого пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве. То есть в ситуациях, в которых будучи виновными в совершении уголовно-наказуемых деяний, должники в гражданско-правовом смысле не имели противоправной цели в причинении вреда, оснований для неосвобождения их от исполнения обязательств не имеется.
В прикладном же смысле судебный акт Верховного суда стал очередной демонстрацией того, что институт банкротства является эффективным способом социальной реабилитации добросовестного гражданина, попавшего в непростую жизненную ситуацию, предоставляющим ему возможность заново выстроить экономические отношения, законно избавившись от необходимости отвечать по старым, непосильным для него обязательствам.
Суды трёх инстанций отказали в применении к Дьяконову М.Ю. пункта 3 статьи 213.28 Закона о банкротстве и освобождении его от долгов в результате завершения процедуры банкротства.
В качестве обоснования такого отказа судами было приведено следующее.
Ранее приговором суда Дьяконов М.Ю. был признан виновным в нарушении правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности смерть двух или более лиц: в результате выезда управляемого им транспортного средства на полосу встречного движения произошло ДТП, ставшее причиной гибели четырёх работников «ДЭП-10», находившихся при исполнении должностных обязанностей во время работы. Фонд социального страхования РФ признал данный случай страховым и назначил страховые выплаты родственникам погибших. В результате признания Дьяконова М.Ю. виновным в ДТП у Фонда возникло к нему регрессное требование на сумму указанных выплат, которое впоследствии и стало поводом для возбуждения дела о банкроте и единственным требованием, включённым в реестр требований кредиторов Дьяконова М.Ю.
Отказывая в освобождении последнего от дальнейшего исполнения обязательств, суды сочли, что требование фонда является требованием о возмещении вреда, причиненного жизни, которое в силу пункта 5 статьи 213.28 Закона о банкротстве сохраняет силу и после завершения процедуры реализации имущества гражданина – банкрота. Кроме того, арбитражные суды, сославшись на абзац четвертый пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве, исходили из того, что при возникновении деликтного обязательства, на котором фонд основывает свое требование, ДьяконовМ.Ю. действовал незаконно, о чем свидетельствует вынесенный в отношении должника приговор.
ВС РФ отменил судебные акты нижестоящих судов, освободив Дьяконова М.Ю. от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе не заявленных в рамках дела о его банкротстве.
При этом Верховный суд подчеркнул, что при рассмотрении споров необходимо руководствоваться прежде всего целями тех или иных правовых институтов. Целями отказа в применении к гражданину правил об освобождении от долгов являются:
а) защита социально значимых ценностей (таких как право конкретного лица на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, на получение оплаты за труд, алиментов);
б) недопущение поощрения злоупотреблений (например, в виде недобросовестного поведения при возникновении, исполнении обязательств и последующем банкротстве, доведения подконтрольной организации до банкротства, причинения ей убытков, умышленного уничтожения чужого имущества).
При этом Определение ВС РФ содержит два важных для практики вывода:
1. Регрессное требование страхователя к причинителю вреда является НОВЫМ требованием. Связь этого требования с личностью потерпевшего утрачивается, оно утрачивает и статус требования о возмещении вреда жизни и здоровью и ставится направленным не на защиту неабстрактного пострадавшего субъекта, а на обезличенное пополнение доходной части бюджета соответствующего фонда. Поэтому такое требование, вопреки выводам судов, не подпадает под исключение, предусмотренное пунктом 5 статьи 213.28 Закона о банкротстве.
2. Не любое уголовно-наказуемое деяние, вина в совершении которого установлена приговором суда, является основанием для неосвобождения от обязательств в рамках дела о банкротстве. Раскрывая в абзаце четвертом пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве виды незаконного поведения, являющиеся основанием для отказа в освобождении от обязательств, законодатель приводит исключительно случаи, относящиеся к совершению должником умышленных действий, являющихся в гражданско-правовом смысле проявлением недобросовестности в отношении кредитора (мошенничество, уклонение от погашения долга, предоставление заведомо ложных сведений при получении кредита, сокрытие или умышленное уничтожение имущества).
Однако уголовно наказуемое деяние совершено Дьяконовым М.Ю. по неосторожности. Умысла на причинение вреда жизни или здоровью других он не имел, цель действовать недобросовестно в отношении потерпевших не преследовал. Сам по себе факт вынесения в отношении должника приговора за нарушение правил дорожного движения не является основанием для неосвобождения его от долгов применительно к положениям абзаца четвертого пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве. То есть в ситуациях, в которых будучи виновными в совершении уголовно-наказуемых деяний, должники в гражданско-правовом смысле не имели противоправной цели в причинении вреда, оснований для неосвобождения их от исполнения обязательств не имеется.
В прикладном же смысле судебный акт Верховного суда стал очередной демонстрацией того, что институт банкротства является эффективным способом социальной реабилитации добросовестного гражданина, попавшего в непростую жизненную ситуацию, предоставляющим ему возможность заново выстроить экономические отношения, законно избавившись от необходимости отвечать по старым, непосильным для него обязательствам.
