Справедливость и проценты
30 НОЯБРЯ / 2023
В конце октября Верховный суд рассмотрел обособленный спор в рамках дела о банкротстве клиники «Ассоль» по вопросу о выплате процентов по вознаграждению арбитражного управляющего. Фабула дела такова: процедура банкротства в отношении ООО «Клиника пластической хирургии «Ассоль» была прекращена по причине полного удовлетворения требований кредиторов. Арбитражная управляющая должником Наталья Орлова обратилась в суд с заявлением об установлении процентов по вознаграждению в сумме 930 тыс. рублей. Суды нижестоящих инстанций отклонили заявление, арбитражная управляющая обратилась с жалобой в Верховный суд.
Согласно п.8 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.12.2013 № 97 «О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве» в случае прекращения производства по делу о банкротстве (пункт 1 статьи 57 Закона о банкротстве), в том числе в связи с исполнением обязательств должника третьим лицом (статьи 113 и 125 того же Закона), проценты по вознаграждению за процедуру банкротства, в ходе которой было прекращено производство, не выплачиваются, за исключением случаев восстановления платежеспособности должника в ходе финансового оздоровления или внешнего управления.
В нашей практике нередки случаи, когда мероприятия банкротства оказываются настолько эффективными, что объема конкурсной массы достаточно для погашения требований кредиторов. В подобной ситуации нас всегда удивляла противоречивость указанного разъяснения, поскольку из него буквально следует, что прекращение процедуры банкротства, в том числе ввиду погашения требований кредиторов влечет лишение арбитражного управляющего права на установление процентов по вознаграждению. Фактически, создается абсурдная ситуация, в которой арбитражному управляющему становится экономически невыгодным, чтобы реестр оказался погашен полностью. Рассматриваемый нами кейс интересен тем, что в нем Верховный суд выразил позицию относительно толкования указанного спорного разъяснения.
В Определении от 23.10.2023 № 306-ЭС21-13461(4) Верховный суд указал на следующее: отказ конкурсному управляющему во взыскании суммы сверх фиксированного вознаграждения в подобной ситуации равносилен отказу во взыскании такого вознаграждения в пользу управляющего должником, не способным удовлетворить все требования кредиторов при завершении конкурсного производства, что приводит к неравенству лиц, выполняющих тождественную работу. Тем самым Верховный суд справедливо признал, что прекращение производства по делу ввиду погашения всех требований кредиторов не должно являться основанием для отказа в выплате процентов по вознаграждению арбитражного управляющего.
Между тем, нельзя не отметить, что в данном судебном акте Верховный суд продолжил складывающуюся в практике тенденцию к передаче суду полномочий по оценке эффективности, продуктивности и объема проделанной арбитражный управляющим в рамках процедуры банкротства работы при решении вопроса об установлении процентов по вознаграждению.
Так, Верховный суд указал: «арбитражный управляющий не может претендовать на выплату сверх фиксированного вознаграждения тогда, когда при прекращении производства по делу он не производил каких-либо мероприятий, предусмотренных, в частности, пунктом 2 статьи 129, статьями 130 и 139 Законом о банкротстве, а погашение обязательств третьим лицом состоялось без какого-либо влияния и участия управляющего. <…> В данном случае конкурсный управляющий ссылался на осуществление всех мероприятий в ходе процедуры банкротства должника, что привело к удовлетворению 71,43% требований кредиторов и накоплению на счете должника денежных средств, достаточных для удовлетворения всех требований кредиторов».
Ранее подобный тезис был сформулирован при рассмотрении вопроса об установлении процентов по вознаграждению конкурсного управляющего ООО «Волжский терминал» Баскова Ивана Григорьевича в рамках дела № А57-10966/2019 в размере 518 млн.рублей. Отменяя судебные акты нижестоящих инстанции, которые удовлетворили заявление конкурсного управляющего, Верховный суд сослался на следующее:
По смыслу разъяснений, изложенных в абзаце первом пункта 5 постановления № 97, вознаграждение управляющего носит частноправовой встречный характер (пункт 1 статьи 328 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ)), к нему применяются правила о договоре возмездного оказания услуг.
Объем обязанностей конкурсного управляющего изложен в пункте 2 статьи 129 Закона о банкротстве, конкретизирован и дополнен в других статьях этого Закона (в частности, в статьях 130, 139). В обобщенном виде обязанности конкурсного управляющего сводятся к выполнению следующих мероприятий:
1) принятие имущества должника, проведение его инвентаризации и оценки;
2) принятие мер, направленных на обеспечение сохранности данного имущества и его эффективное использование до момента реализации;
3) выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц (в том числе посредством оспаривания сделок с предпочтением и подозрительных сделок, истребования имущества из чужого незаконного владения и т.п.);
4) взыскание дебиторской задолженности;
5) формирование и ведение реестра требований кредиторов, подача возражений относительно требований кредиторов, необоснованно предъявленных к должнику;
6) организация и проведение торгов по реализации имущества должника;
7) привлечение к субсидиарной ответственности по обязательствам должника контролировавших его лиц, предъявление к этим лицам исков о возмещении убытков;
8) погашение требований кредиторов.
Указанный перечень мероприятий, закрепленный в Законе о банкротстве, определяет объем и содержание деятельности конкурсного управляющего, то есть существенное условие договора возмездного оказания услуг (его предмет), по которому управляющим истребуется оплата в виде процентов (абзац второй пункта статьи 432, пункт 1 статьи 779 ГК РФ).
За надлежащее осуществление всей этой деятельности (выполнение всех мероприятий) конкурсному управляющему применительно к пункту 1 статьи 781 ГК РФ причитается как фиксированное, так и процентное вознаграждение в полном размере, указанном в пунктах 3, 3.1 и 13 статьи 20.6 Закона о банкротстве.
Если арбитражный управляющий ненадлежащим образом исполнял свои обязанности, то применительно к правилам об ответственности за недоброкачественность оказанных услуг, закрепленным в абзаце третьем пункта 1 статьи 723 и статье 783 ГК РФ, размер его вознаграждения может быть соразмерно уменьшен (пункт 5 постановления № 97). Равным образом, управляющий, оказавший лишь часть услуг из тех, что предусмотрены Законом о банкротстве и составляют предмет соответствующего договора, по причинам объективного (например, отсутствие необходимости в проведении тех или иных мероприятий) или субъективного характера (например, выполнение ряда мероприятий кредитором) не вправе рассчитывать на получение полной (максимальной) выплаты.
При ином подходе, занятом судами и позволяющем не учитывать реальный объем услуг, оказанных управляющим, нарушается принцип встречного исполнения обязанностей исполнителем и заказчиком: ни одна из сторон обязательства, по условиям которого предусмотрено встречное исполнение, не вправе требовать по суду исполнения, не предоставив причитающегося с нее по обязательству другой стороне (пункты 1, 3 статьи 328 ГК РФ, статья 781 ГК РФ) <…>
Таким образом, определение суммы процентного вознаграждения арбитражного управляющего вне связи с объемом фактически оказанных им услуг приводит к дисбалансу: создает необоснованные преимущества управляющему, востребовавшему оплату за неоказанную услугу, посредством вторжения в имущественную сферу кредиторов должника, не получивших причитающееся.»
Фактически, позиция Верховного суда состоит в том, что,
⁃ во-первых, суд наделяется полномочиями по соизмерению «встречного предоставления» в виде проделанной арбитражным управляющим в рамках процедуры работы и запрошенной суммы вознаграждения;
⁃ во-вторых, ВС обременяет арбитражного управляющего необходимостью всякий раз, когда он обращается в суд с заявлением об установлении вознаграждения - обосновывать запрошенную сумму и подтверждать ее соответствие объему проделанной им работы.
Между тем в п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.12.2013 №97 «О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве» предусмотрена возможность соразмерного уменьшения размера процентов по вознаграждению, если арбитражный управляющий ненадлежащим образом исполнял свои обязанности. При этом бремя доказывания подобных обстоятельств лежит на лице, ссылающемся на такое исполнение. При рассмотрении вопроса о снижении размера вознаграждения арбитражного управляющего суду следует учитывать, в частности, имелись ли случаи признания судом незаконными действий этого управляющего, или необоснованными понесенных им за счет должника расходов, или недействительными совершенных им сделок, причинил ли он убытки должнику, а также имелись ли периоды, когда управляющий фактически уклонялся от осуществления своих полномочий.
То есть в Постановлении Пленума речь вообще не идет о необходимости сопоставления объема оказанных услуг и суммы вознаграждения, а лишь о возможности соразмерно уменьшить вознаграждение в случае ненадлежащего исполнения обязанностей.
Сложно поспорить с Верховным судом в том, что при установлении процентного вознаграждения сталкиваются интересы кредиторов и конкурсного управляющего: при недостаточности конкурсной массы для погашения всех текущих обязательств и требований, включенных в реестр, упомянутые расходы косвенно перекладываются на гражданско-правовое сообщество кредиторов, последние утрачивают возможность получить удовлетворение своих требований за счет той части имущественной массы должника, которая была израсходована на выплату вознаграждения.
Между тем, занятая им позиция выглядит явно прокредиторской и довольно спорной на фоне того, что критерий эффективности работы арбитражного управляющего установлен непосредственно в Законе о банкротстве: законодатель поставил размер процентов по вознаграждению в непосредственную зависимость от размера погашенных требований. Остается довольно непонятным, что может быть более объективным критерием эффективности работы арбитражного управляющего как не объем погашенных в результате его работы требований кредиторов? Не учитывается здесь и то, что работа арбитражного управляющего - это не только затраченные человеко-часы, но и принятие на себя ответственности: материальной, правовой и репутационной, принятие дополнительный личных расходов (например, на дополнительное страхование ответственности), которые возрастают пропорционально росту стоимости конкурсной массы.
Тем временем Восьмой арбитражный апелляционный суд возобновил рассмотрение жалобы на определение суда первой инстанции об установлении рекордного вознаграждения арбитражного управляющего Антипинского НПЗ Константина Сичевого в размере 5,4 млрд рублей в рамках дела № А70-8365/2019.
Будем с любопытством следить за развитием событий.
Согласно п.8 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.12.2013 № 97 «О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве» в случае прекращения производства по делу о банкротстве (пункт 1 статьи 57 Закона о банкротстве), в том числе в связи с исполнением обязательств должника третьим лицом (статьи 113 и 125 того же Закона), проценты по вознаграждению за процедуру банкротства, в ходе которой было прекращено производство, не выплачиваются, за исключением случаев восстановления платежеспособности должника в ходе финансового оздоровления или внешнего управления.
В нашей практике нередки случаи, когда мероприятия банкротства оказываются настолько эффективными, что объема конкурсной массы достаточно для погашения требований кредиторов. В подобной ситуации нас всегда удивляла противоречивость указанного разъяснения, поскольку из него буквально следует, что прекращение процедуры банкротства, в том числе ввиду погашения требований кредиторов влечет лишение арбитражного управляющего права на установление процентов по вознаграждению. Фактически, создается абсурдная ситуация, в которой арбитражному управляющему становится экономически невыгодным, чтобы реестр оказался погашен полностью. Рассматриваемый нами кейс интересен тем, что в нем Верховный суд выразил позицию относительно толкования указанного спорного разъяснения.
В Определении от 23.10.2023 № 306-ЭС21-13461(4) Верховный суд указал на следующее: отказ конкурсному управляющему во взыскании суммы сверх фиксированного вознаграждения в подобной ситуации равносилен отказу во взыскании такого вознаграждения в пользу управляющего должником, не способным удовлетворить все требования кредиторов при завершении конкурсного производства, что приводит к неравенству лиц, выполняющих тождественную работу. Тем самым Верховный суд справедливо признал, что прекращение производства по делу ввиду погашения всех требований кредиторов не должно являться основанием для отказа в выплате процентов по вознаграждению арбитражного управляющего.
Между тем, нельзя не отметить, что в данном судебном акте Верховный суд продолжил складывающуюся в практике тенденцию к передаче суду полномочий по оценке эффективности, продуктивности и объема проделанной арбитражный управляющим в рамках процедуры банкротства работы при решении вопроса об установлении процентов по вознаграждению.
Так, Верховный суд указал: «арбитражный управляющий не может претендовать на выплату сверх фиксированного вознаграждения тогда, когда при прекращении производства по делу он не производил каких-либо мероприятий, предусмотренных, в частности, пунктом 2 статьи 129, статьями 130 и 139 Законом о банкротстве, а погашение обязательств третьим лицом состоялось без какого-либо влияния и участия управляющего. <…> В данном случае конкурсный управляющий ссылался на осуществление всех мероприятий в ходе процедуры банкротства должника, что привело к удовлетворению 71,43% требований кредиторов и накоплению на счете должника денежных средств, достаточных для удовлетворения всех требований кредиторов».
Ранее подобный тезис был сформулирован при рассмотрении вопроса об установлении процентов по вознаграждению конкурсного управляющего ООО «Волжский терминал» Баскова Ивана Григорьевича в рамках дела № А57-10966/2019 в размере 518 млн.рублей. Отменяя судебные акты нижестоящих инстанции, которые удовлетворили заявление конкурсного управляющего, Верховный суд сослался на следующее:
По смыслу разъяснений, изложенных в абзаце первом пункта 5 постановления № 97, вознаграждение управляющего носит частноправовой встречный характер (пункт 1 статьи 328 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ)), к нему применяются правила о договоре возмездного оказания услуг.
Объем обязанностей конкурсного управляющего изложен в пункте 2 статьи 129 Закона о банкротстве, конкретизирован и дополнен в других статьях этого Закона (в частности, в статьях 130, 139). В обобщенном виде обязанности конкурсного управляющего сводятся к выполнению следующих мероприятий:
1) принятие имущества должника, проведение его инвентаризации и оценки;
2) принятие мер, направленных на обеспечение сохранности данного имущества и его эффективное использование до момента реализации;
3) выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц (в том числе посредством оспаривания сделок с предпочтением и подозрительных сделок, истребования имущества из чужого незаконного владения и т.п.);
4) взыскание дебиторской задолженности;
5) формирование и ведение реестра требований кредиторов, подача возражений относительно требований кредиторов, необоснованно предъявленных к должнику;
6) организация и проведение торгов по реализации имущества должника;
7) привлечение к субсидиарной ответственности по обязательствам должника контролировавших его лиц, предъявление к этим лицам исков о возмещении убытков;
8) погашение требований кредиторов.
Указанный перечень мероприятий, закрепленный в Законе о банкротстве, определяет объем и содержание деятельности конкурсного управляющего, то есть существенное условие договора возмездного оказания услуг (его предмет), по которому управляющим истребуется оплата в виде процентов (абзац второй пункта статьи 432, пункт 1 статьи 779 ГК РФ).
За надлежащее осуществление всей этой деятельности (выполнение всех мероприятий) конкурсному управляющему применительно к пункту 1 статьи 781 ГК РФ причитается как фиксированное, так и процентное вознаграждение в полном размере, указанном в пунктах 3, 3.1 и 13 статьи 20.6 Закона о банкротстве.
Если арбитражный управляющий ненадлежащим образом исполнял свои обязанности, то применительно к правилам об ответственности за недоброкачественность оказанных услуг, закрепленным в абзаце третьем пункта 1 статьи 723 и статье 783 ГК РФ, размер его вознаграждения может быть соразмерно уменьшен (пункт 5 постановления № 97). Равным образом, управляющий, оказавший лишь часть услуг из тех, что предусмотрены Законом о банкротстве и составляют предмет соответствующего договора, по причинам объективного (например, отсутствие необходимости в проведении тех или иных мероприятий) или субъективного характера (например, выполнение ряда мероприятий кредитором) не вправе рассчитывать на получение полной (максимальной) выплаты.
При ином подходе, занятом судами и позволяющем не учитывать реальный объем услуг, оказанных управляющим, нарушается принцип встречного исполнения обязанностей исполнителем и заказчиком: ни одна из сторон обязательства, по условиям которого предусмотрено встречное исполнение, не вправе требовать по суду исполнения, не предоставив причитающегося с нее по обязательству другой стороне (пункты 1, 3 статьи 328 ГК РФ, статья 781 ГК РФ) <…>
Таким образом, определение суммы процентного вознаграждения арбитражного управляющего вне связи с объемом фактически оказанных им услуг приводит к дисбалансу: создает необоснованные преимущества управляющему, востребовавшему оплату за неоказанную услугу, посредством вторжения в имущественную сферу кредиторов должника, не получивших причитающееся.»
Фактически, позиция Верховного суда состоит в том, что,
⁃ во-первых, суд наделяется полномочиями по соизмерению «встречного предоставления» в виде проделанной арбитражным управляющим в рамках процедуры работы и запрошенной суммы вознаграждения;
⁃ во-вторых, ВС обременяет арбитражного управляющего необходимостью всякий раз, когда он обращается в суд с заявлением об установлении вознаграждения - обосновывать запрошенную сумму и подтверждать ее соответствие объему проделанной им работы.
Между тем в п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.12.2013 №97 «О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве» предусмотрена возможность соразмерного уменьшения размера процентов по вознаграждению, если арбитражный управляющий ненадлежащим образом исполнял свои обязанности. При этом бремя доказывания подобных обстоятельств лежит на лице, ссылающемся на такое исполнение. При рассмотрении вопроса о снижении размера вознаграждения арбитражного управляющего суду следует учитывать, в частности, имелись ли случаи признания судом незаконными действий этого управляющего, или необоснованными понесенных им за счет должника расходов, или недействительными совершенных им сделок, причинил ли он убытки должнику, а также имелись ли периоды, когда управляющий фактически уклонялся от осуществления своих полномочий.
То есть в Постановлении Пленума речь вообще не идет о необходимости сопоставления объема оказанных услуг и суммы вознаграждения, а лишь о возможности соразмерно уменьшить вознаграждение в случае ненадлежащего исполнения обязанностей.
Сложно поспорить с Верховным судом в том, что при установлении процентного вознаграждения сталкиваются интересы кредиторов и конкурсного управляющего: при недостаточности конкурсной массы для погашения всех текущих обязательств и требований, включенных в реестр, упомянутые расходы косвенно перекладываются на гражданско-правовое сообщество кредиторов, последние утрачивают возможность получить удовлетворение своих требований за счет той части имущественной массы должника, которая была израсходована на выплату вознаграждения.
Между тем, занятая им позиция выглядит явно прокредиторской и довольно спорной на фоне того, что критерий эффективности работы арбитражного управляющего установлен непосредственно в Законе о банкротстве: законодатель поставил размер процентов по вознаграждению в непосредственную зависимость от размера погашенных требований. Остается довольно непонятным, что может быть более объективным критерием эффективности работы арбитражного управляющего как не объем погашенных в результате его работы требований кредиторов? Не учитывается здесь и то, что работа арбитражного управляющего - это не только затраченные человеко-часы, но и принятие на себя ответственности: материальной, правовой и репутационной, принятие дополнительный личных расходов (например, на дополнительное страхование ответственности), которые возрастают пропорционально росту стоимости конкурсной массы.
Тем временем Восьмой арбитражный апелляционный суд возобновил рассмотрение жалобы на определение суда первой инстанции об установлении рекордного вознаграждения арбитражного управляющего Антипинского НПЗ Константина Сичевого в размере 5,4 млрд рублей в рамках дела № А70-8365/2019.
Будем с любопытством следить за развитием событий.